| Струей холодною журча, Обычная собой, Колонка «у Макарыча» Поит людей водой. В надежном одеянии Уж много, много дней Хранит свое название, Что люди дали ей. Стоит она, железная, Вокруг и вдаль глядит. Доступная, полезная, А рядом дом стоит. Но нет в дому Макарыча. Ушел в спокойный мир. Бывало, шел, в дома стуча, Колхозный бригадир. С рукой, болезнью скованной, С воронежских боев. С душой обеспокоенной, С запасом нужных слов. Он звал достойно, не ворча, Людей работать звал. И каждый знал Макарыча, И каждый понимал. И тот народ, что побеждал, Работал ночь и день, Потом село свое поднял На новую ступень. В честь их, кто душу клал в дела, Кто сеял и пахал, Колонка скромная села, Взойди на пьедестал. | ||
| А к облегчению труда Не стало поворота… И были в давние года Не бизнес, а работа. Шел по земле в известный год Триумф побед советских, А ворох жизненных забот Лежал на плечах детских. Детишки, дети, пацаны, Несытые с рассвета, Пасли стада и табуны, Не жалуясь на это. Один весной ловил дрова, – Во льдах по Волге плыли, И непотребные слова В пространство уходили. А кто в лугах дрова рубил, В сугробах утопая? За трудодни в колхоз ходил? – Все он, да мать родная. Тальник ложился и лоза В изношенные сани, Впрягались в зимние воза Не лошади, а сами. Наверно, был здоровью вред, А значит – быть недугам. Сосед с одиннадцати лет Весной ходил за плугом. Хватало тяжкого труда, Забот мужских ребятам, Хоть стали мирными года Вослед за сорок пятым … | ||
| Был я худ, несмел и мал Знал луга и поле, Но ни разу не бывал В этой самой школе. Но пора в дорогу, в путь В сумке книжкам тесно. Страх стучался прямо в грудь Что там – неизвестно. Горевал котенок Фрол, Мама вся в работе, Чтоб до школы я дошел, - Поручила тете. Скромен, беден был наряд Вход глаза искали, Но до срока нас, ребят, В школу не пускали. Дверь, открытая сполна, Всех втянула в дело, Будто волжская волна В здание влетела. Коридор, и шум и гам, Визг почти до плача И ко мне явилась там Первая задача. Дверь налево, прямо дверь Я к стене прижался, И куда идти теперь, Право, расстерялся. Любопытно стало все ж, Ведь не ад, не яма. Может там и невтерпеж, А пойду-ка прямо. И увидел я, пострел, Словно, как в тумане, На одну из парт присел Мой ровесник Паня. Настежь окна. Благодать. С улиц шла прохлада. Значит, надо понимать, Мне сюда и надо. Обнялись мы с Паней вновь, Пошумели славно И явилась к нам любовь, - Софья Николавна. Встали буквы, имена, На доске маяча. Так была и решена Первая задача. | ||
| Прошла гроза в родных местах, Все негою дышало. А гроздьям капель на кустах Чего-то не хватало. Они осваивались. И Как будто чуть грустили. И мысли детские мои В себя переместили. Вдруг цвета утренней зари, Пройдя через оконце, Зажгло сияние внутри Проглянувшее солнце. Свет преломлялся и играл, Был на мгновенье кладом. Я зачарованный стоял, Проникнув в капли взглядом. Был пир лучей – волшебный пир. В них, в каждой, сердце билось. Я позабыл себя и мир И что вне их творилось. Коростелиный птичий бал Снимал с души усталость. Я слов таких еще не знал, Как это называлось. Мне так хотелось рассказать О том, что видел, маме, Как те прибрежные кусты Сияли жемчугами. Мелькали годы и лета Как радость, гнев и милость, Но «миром правит красота»- Мысль мышкой шевелилась. Сошли ручьи с прибрежных гор, Рожь в поле колосилась. Забылось многое с тех пор, Но это не забылось. | ||
| Меж яблонь и вишен она пролегала, С долиной черемух имея соседство. Как будто, плутая, чего-то искала Родная тропинка далекого детства. Тень тополя, лип над тобою качалась. И слева, и справа зеленая бровка. Ватага мальчишек где к озеру мчалась, И был на тебе пятачок – остановка. Великой реки ты открыла мне плесы. С пологого склона от клуба спускаясь, Ты к звездному миру рождала вопросы, Ночною луной до утра освещаясь. С тебя начинались и школьные годы, И тайное чувство любви просветленной, Ушедший отец в боевые походы. И горькая память судьбы обделенной. Осталось в далеком мое малолетство. Заботами мысли и ум напитались. Тропинка другим остается в наследство. Лишь к звездному миру вопросы остались. | ||